Слякотной весной 2004 года заводной поезд Бенуа Сокаля наконец достиг конечной станции. Syberia 2, продолжение самого красивого, печального и необычного квеста 2000-х, показала нам финальные титры и дала команду опускать занавес.

  Кейт Уокер, в прошлом — успешная американская юристка, покинула пределы несуществующей Европы и начала путь через придуманную Россию в поисках острова Сибирии, где якобы еще живут мамонты. Каждая станция на этой дороге — самодостаточный мирок, обитатели которого, может быть, и слышали, что где-то есть другая жизнь, но россказням этим не верят. И везде — хоть в огромном университете из первой «Сибири», хоть в крошечном Романсбурге, куда героиня попадает в начале сиквела, — чувствуется сладковатый аромат тлена. Небывалый мир, где плакаты, рекламирующие «Трехгорное пиво», соседствуют с механическими роботами, умирает. Как умирает сумасшедший мастер Ганс Форальберг, из-за которого Кейт и отправилась в свое путешествие.

  В этом, если немного прищуриться, можно разглядеть печальное предсказание. Ведь «Сибирь 2» — это в каком-то смысле прощание с жанром, один из последних относительно успешных квестов. Да и сам гениальный бельгиец никогда больше не поднимется до таких высот. Но тогда, в 2004 году, никто об этом не думал. Все просто играли.